В течение последнего
десятилетия заметно возрос интерес к творчеству
Льва Николаевича Гумилёва (1912-1992) – известного
русского историка и географа, автора общей
теории пассионарности. Пассионарность как
особая форма психобиологической энергии является движущей силой
этнической истории. В зависимости от количества
этой энергии люди могут быть пассионарными,
гармоничными и субпассионарными. Их общественно-историческая
значимость различна. Различны также и их
стереотипы поведения, индивидуальные реакции –
в том числе и реакции на болезнь соматическую или
психическую.
В соответствии с
взглядами автора статьи (1), проявления
пассионарности и субпассинарности как
поведенческого феномена определяющего
стереотип поведения человека следует искать в
сфере акцентуаций – крайних вариантов
психической нормы. Ни одна из акцентуированных
личностных черт не может охарактеризовать
пассионарность или субпассионарность целиком,
которые являются качествами более высокого
порядка, интегративными, своего рода «результирующими»
многих личностных качеств. В своей работе мы
будем исходить в основном из дефиниций и
классификации акцентуаций данных Леонгардом.
Образование новых
этносов инициируется появлением в популяции
энергичных, инициативных, страстных, волевых
людей, придающих этносу новый импульс поведения.
Этот импульс получил название "пассионарность",
а его носители - "пассионарии".
Термин "пассионарность"
происходит от латинского слова "passio". В
латинском языке "passio" - это претерпевание,
страдание, и даже страдательность, но также
страсть, аффект. Однокоренные слова в
европейских языках различаются смысловыми
оттенками. Что касается русского, то латинскому
"passio" лучше всего соответствует слово "страсть".
Верно раскрывает оно такие атрибуты
пассионарности как подвижничество и
необузданное хотение. Термину "пассионарий"
вполне могут соответствовать эпитеты: "энтузиаст",
"фанатик", "страстотерпец" (6). Основным
признаком страсти является ее действенность,
слияние волевых и эмоциональных моментов,
крайняя степень развития страсти – фанатизм (6).
Пассионарность
дефинируется еще и как биологический признак,
вызванный микромутацией. Пассионарность
является наследственным признаком, т.е. она
генетически детерминирована (5). Число
пассионариев ничтожно, но они за счет своей
избыточной энергии создают этнические системы.
М.И. Коваленко, один из
учеников Л.Н. Гумилёва говорит о пассионарности
как об акцентуации темперамента (6). «Пассионарность
– пишет он – характеризует
меру энергетического напряжения и отношения
человека к миру, людям, себе, деятельности; не
зависит от содержания деятельности и поведения;
универсально проявляется во всех сферах
деятельности; рано проявляется в детстве;
устойчива в течение длительного периода жизни
человека; и, что существенно, является
наследуемым свойством психики.
По мнению Л.Н. Гумилева,
пассионарии - это люди "длинной воли", то
есть волевые, обладающие высокой саморегуляцией
деятельности (5). Доминирующими для пассионариев
являются их потребность в активности, "повышенная
тяга к действию", необоримое внутреннее
стремление "к целенаправленной деятельности,
всегда связанной с изменением окружения,
общественного или природного..." (5).
Пассионарность как
акцентуация темперамента не характеризует
содержательную сторону личности, то есть
ценностные ориентации, мировоззрение.
Пассионарии могут быть как патриотичными, так и
увлекающимися иноземными системами
мировоззрения, святыми и преступными.
Пассионарность - понятие формально -
динамическое, внеэтичное (6).
По мнению М.И.
Коваленко, отношение к пассионарию, оценка его
деятельности, может служить мерой
пассионарности самого оценивающего. Для
непассионария жизнь любого человека, фанатично
одержимого идеей, - бессмысленная,
противоестественная трата сил, глупость, болезнь,
паранойя (6). Пассионариев, "персон творческих и
патриотичных" все остальные, непассионарные
люди называют "фанатиками" (5), ибо "посредственность
одна нам по плечу и не странна" (5). Сами же
пассионарии характеризуются "суровостью и к
себе, и к соседям" (7). Их уважительное отношение
к другим пассионариям (даже к врагам) может
сочетаться с пренебрежением к непассионариям,
которые воспринимаются как "младшие братья",
толпа, чернь, неполноценные.
Пассионарность
является величиной векторной. Этот вектор имеет
противоположное направление по отношению к
вектору инстинкта самосохранения,
индивидуального и видового (5).
Субпассионарность
проявляется в неспособности сдерживать
инстинктивные вожделения (речь
идет о витально-вегетативных потребностях),
паразитизме, недостаточной заботе о потомстве.
Этот последний грех делает их очень похожими на
пассионариев, но безволие и махровый эгоизм –
изобличают (6). Субпассионарии имеют лозунг: "Жизнь
для себя" (5). Это особи с потребительской
психологией, антисоциальные и аморальные (8).
Субпассионарии - это люди нетворческие,
нетрудоспособные, эмоционально и умственно
неполноценные. "Мироощущение субпассионариев
не развивается, ибо оно есть равнодушие" (8). Л.Н.
Гумилев выделяет две группы субпассионариев:
более адаптивную (неспособных регулировать
вожделения) и пассивную, близкую к явной
патологии (неспособных удовлетворять вожделения)
(5).
Существует еще группа
людей - с нулевой пассионарностью, или
гармоничных. Они "не холодны и не горячи".
Характеризуются способностью к полноценной
адаптации к среде, но не проявляют повышенной
целенаправленной активности, свойственной
пассионариям. Импульс пассионарности у
гармоничных личностей уравновешен инстинктом
самосохранения. Люди этого склада - крайне важный
элемент, ядро этноса. Они воспроизводят его,
умеряют вспышки пассионарности, умножают
материальные ценности по уже созданным образцам.
Они вполне могут обходиться без пассионариев до
тех пор, пока не появится внешний враг. В сущности
- это обыкновенные простые люди, интеллектуально
полноценные, уживчивые. Идеал такого "гармоничника"
- господство посредственности. Для гармоничных
людей характерно человеколюбие, снисходительное
отношение к человеческим слабостям. Патриотизм -
жертвенная любовь к традициям далекого прошлого,
присущая пассионариям, у гармоничных заменяется
"натализмом" - любовью к родной природе (8).
Усредненная "физиономия" гармоничного
человека - это тихий обыватель, адаптированный к
биоценозу ареала.
Пассионарии
характеризуются доминированием потребностей
самоактуализации, а субпассионарии -
преобладанием витальных потребностей.
Субпассионарность - это психическая
дезадаптация, обусловленная генетически (6).
Вопрос о
взаимоотношении типологии личностей Гумилёва и
психологической типологии встаёт естественным
образом, его решение имеет важные теоретическое
и практическое значения. Проведение
сопоставлений между личностной типологией у Л.Н.
Гумилёва и психологической типологией (например
по Леонгарду) позволит не только расшифровать
психологическую сущность пассионарности-субпассионарности,
но и уточнит этно-историческое значение тех или
иных личностных типажей.
М.И. Коваленко, как уже
было отмечено выше, рассматривает
пассионарность как разновидность акцентуации
личности (6). Но можно ли говорить о
пассионарности как об ещё одной разновидности
акцентуации личности или же она
феноменологически распадается на ряд других? По-видимому,
большая часть проявлений пассионарности сводима
к уже описанным разновидностям акцентуаций
личности. Только жертвенность отдельных
индивидов навряд ли психологически выводима из
какой-либо акцентуации или психопатии.
Жертвенность как одно из ярчайших проявлений
пассионарности требует отдельного изучения для
понимания её психологической природы. Не
исключено, что целесообразно в связи с этим будет
выделение «акцентуации жертвенности» или «собственно
пассионарной акцентуации». Вместе с тем
жертвенность довольно многолика, – она может
быть продиктована как решимостью фанатика, так и
пессимизмом депрессивной или дистимической личности. Не углубляясь в
этот предмет нужно
отметить, что жертвенность пассионария активна,
ведёт к утверждению жизни, идеи или системы.
Такая жертвенность сродни настоящему подарку,
когда отдают то, что дорого. Жертвенность же
субпассионария, переходящая порой в банальный
суицид, пассивна, она сродни выбрасыванию
ненужной вещи на свалку.
Как же можно
определить пассионарность исходя из
предложенной Леонгардом классификации? И
пассионарность и субпассионарность отклоняются
от гармонической нормы. Поскольку эти качества
мы выявляем на поведенческом (психическом)
уровне существования индивида, то значит,
проявления этих качеств мы должны искать в
сферах психопатологии или патологической
психологии. Это, однако, вовсе не означает, что
нужно привязать проявление пассионарности или
скажем субпассионарности к какой-нибудь
психической болезни. Любая психическая болезнь,
даже все они в совокупности, охватывают лишь
незначительный процент популяции, а
пассионарность и субпассионарность – явления
массовые, они являются движущими силами
этнической истории. Значит, в своём рассуждении
мы должны ограничится рассмотрением заострения
каких-либо черт личности от акцентуации до
расстройства личности, то есть от неклинических
до субклинических феноменов. Какие же
акцентуации личности в первом приближении могут
характеризовать пассионарную личность?
Наверняка это не тревожные и не дистимические личности. У первых вся
психическая энергия уходит на тревожное
ожидание, у вторых её попросту нет –
энергетический потенциал постоянно стремится к
нулю. Личности дистимического типа по натуре
серьёзны и сосредоточены на мрачных, печальных
сторонах жизни в гораздо большей степени, чем на
радостных. Стимулирование жизнедеятельности при
дистимическом темпераменте ослаблено, мысль
работает замедленно. Тревожные слишком слабы и
не экспансивны. Такие личности в детском
возрасте боятся засыпать в темноте, заходить в
неосвещённые комнаты и коридоры и т.д. Когда они
становятся взрослыми, то страх уже не поглощает
их так всецело, но неспособность отстоять свою
позицию в споре остаётся. Достаточно противнику
выступить поэнергичнее, как тревожные личности
стушёвываются. Наверное, это и не истерики (демонстративные)
– они тоже психически слабы и не отличаются
глубиной страстей, а пассионарность, как
известно, предполагает глубину страстей.
Сущность истерического типа заключается в
аномальной способности к вытеснению. Происходит
это потому, что истерия представляет собой
продукт слабого общего типа в соединении с
художественным. При слабости второй сигнальной
системы и преобладании первой и подкорковой
деятельности эти люди живут ярко окрашенной
эмоциональной жизнью. Истерические симптомы
выражают собой "типичный случай войны эмоций и
жизненных впечатлений" (10). Кречмер облигатным
для истерии считал понятие "человека без
внутреннего содержания, стремящегося забыть
свою пустоту в постоянно новых ролях".
Пассионарий же всегда наполнен внутренним
содержанием и страстным стремлением к каким-нибудь
"идеалам". Ряд исследователей (Кречмер, 1946;
Ниссен, 1948) описывали "физическую
стигматизацию" конституции и характера
истерических личностей в виде "специально
сексуального или общего инфантилизма", что
подчёркивает генетическую обусловленность
акцентуации (психопатии) по крайней мере, у части
истерических личностей (11). Истерики, несмотря на
присущую им "решительность" и авантюрность
всё же представляют в своём поведении эволюцию
мимикрических приспособительных механизмов
существования. Пассионарий же не
приспосабливается, а "приспосабливает".
Педанты (на уровне
явной патологии - ананкасты) скорее приближаются
к личностям гармоническим или, в худшем случае,
являются слабосубпассионарными людьми. У лиц
педантического типа, в противоположность
демонстративному, в психической деятельности
исключительно мало представлены механизмы
вытеснения. Если поступки истериков
характеризуются отсутствием разумного
взвешивания, то ананкасты "тянут" с решением
даже тогда, когда стадия предварительного
обдумывания окончательно завершена. Ананкаст (и
даже педант) не способен вытеснять сомнения, а
это тормозит его действия. Таким образом,
ананкасты (педанты), в отличие от истериков
нерешительны. Но решительность истериков
необдуманна, она обусловлена сиюминутным
движением чувств, "торжеством первой
сигнальной системы". Следовательно, и
нерешительность педанта и "решительность"
истерика так же далеки от одухотворённой,
а порой иллюзорной деятельности пассионария.
Маловероятно также,
что наличие эпилептоидного (возбудимого)
радикала у личности может служить индикатором её
пассионарности. В некоторых случаях
эпилептоидность при сочетаниях с гипертимностью
или циклотимностью может "окрашивать
пассионарность". Это возможно потому, что в
сфере влечений для эпилептоидов характерна
безудержность или даже страстность, которая
между тем носит не перманентный, а
пароксизмальный характер. Порой именно эта
эксплозивность или пароксизмальность в сфере
мышления делает возможными озарения, которые так
необходимы настоящему учёному и вообще человеку
творческому, продуктивному. И
возбудимость аффектов у таких людей позволяет
трансформировать психическую энергию в
оригинальные идеи и творческие решения. Однако
сама по себе эпилептоидность, как уже
подчёркивалось выше, не может быть критерием
пассионарности, напротив она, по нашему мнению,
должна характеризовать личностей
субпассионарных. Не будь эпилептоид гипертимным,
он стал бы алкоголиком, убийцей, вором, женщина-эпилептоид
может легко допустить беспорядочные половые
связи, заняться
проституцией. Это согласуется с мнением Л.Н.
Гумилёва, который такой социальный феномен как
проституция относил к проявлению
субпассионарности (2). К пассионариям с
наименьшей долей сомнения можно отнести
личностей гипертимических, с чуть большей долей
– циклотимиков. Эти личности характеризуются
наиболее высоким энергетическим потенциалом,
который у циклоидов может существенно
колебаться, а у гипертимных удерживается на
стабильно высоком уровне независимо от
жизненной ситуации. Эти личности лучше других
способны преодолевать жизненные препятствия,
так как характеризуются высокой стеничностью.
Гипертимические личности смотрят на жизнь
оптимистически, благодаря усиленной жажде
деятельности, способности к сверхнапряжению, они
достигают производственных и творческих успехов.
Жажда деятельности стимулирует у них инициативу,
постоянно толкает их на поиск нового (2). Если
данный темперамент выражен слишком ярко, то у
таких людей постоянно наблюдаются нарушения
этических норм (как и у истериков, впрочем, но по
другим причинам), поскольку они в определённые
моменты как бы утрачивают и чувство долга и
способность к раскаянию. Однако
пассионарность, по мнению Л.Н. Гумилёва,
не имеет ничего общего с этическими нормами, она
одинаково легко порождает и подвиги и
преступления (2).
Застревающие (паранойяльные)
личности также обладают высокой стеничностью,
кроме того, они склонны к образованию
сверхценных идей. Но поскольку этот тип
акцентуации (акцентуация характера) более
подвержен влиянию средовых факторов, нежели
акцентуации темперамента, то его отнесение к
проявлениям пассионарности должно быть
осторожным. Тем не менее, мы склонны считать, что
"застреваемость", почти также как и
гипертимность, характеризуют человека
пассионарного. Дело в том, что, по мнению К.
Леонгарда, основой застревающего (параноического)
типа акцентуации является патологическая
стойкость аффекта. Чувства, способные вызывать
сильные реакции обычно идут на убыль после того
как реакциям дать волю. У застревающей личности
картина иная: действие аффекта прекращается
гораздо медленнее, и стоит лишь вернуться мыслью
к случившемуся, как немедленно оживают и
сопровождавшие стресс эмоции. Аффект у такой
личности держится очень долгое время, хотя
никакие новые переживания его не активизируют (3).
На наш взгляд именно величина аффекта и
способность личности его поддерживать
характеризуют пассионарность. Вместе с тем
следует отметить, что когда говорят о "поддержании
аффекта у застревающих личностей", то
традиционно имеют в виду эгоистические аффекты,
потому что именно они чаще характеризуются
патологическим последействием. Такого рода
аффектам присуща особая сила. Вот почему
застревание аффекта проявляется тогда, когда
затронуты личные интересы акцентуированной
личности, объективно моральный ущерб при этом
может быть ничтожным. Оскорбление личных
интересов, как правило, никогда не забывается
застревающими личностями, поэтому их часто
характеризуют как злопамятных и мстительных
людей. Застревание почти никогда не встречается
у дистимических и тревожных личностей, которые
лишены стеничности. Встречаясь у истериков, оно
может придавать их поведению характер стойкой
ипохондрии со склонностью к сутяжничеству. И всё
же, застреванию не хватает "размаха"
присущего гипертимности, а значит, само по себе
это качество если и характеризует
пассионарность, то на вегетативно-бытовом уровне
притязаний.
Теперь поразмышляем об
экстравертированности и интровертированности. В
понимании Леонгарда, как уже говорилось,
экстраверт ориентирован на мир впечатлений, а
интроверт на мир представлений, идей. Это
означает, что второй более склонен создавать для
себя идеалы. Экстраверсия определяет поисковое
поведение в мире внешнем, а интроверсия в мире
внутреннем. Экстраверт никогда не будет
субпассионарием, скорее это гармоничник или
пассионарий. Интроверт возможно не так
экспансивен, как экстраверт, зато в силу
склонностей своего мышления способен видеть
перспективы и формулировать парадигмы
дальнейших действий. Чистый интроверт, если
вдруг распалится «непреоборимым внутреннем
стремлении к целенаправленной деятельности»
рискует снискать себе славу Дон-Кихота, а то и при
отягчающих обстоятельствах разделить судьбу
множества непризнанных «наполеонов».
Гармоническая
личность, на наш взгляд – это неакцентуированная
личность. Вариации поведения такой личности в
сферах направленности интересов и склонностей,
сфере чувств и воли, в ассоциативно-интеллектуальной
сфере могут быть значительны, но находятся в
пределах общечеловеческих норм (3). На наш взгляд,
у личности психически нормальной,
уравновешенной существует больше "степеней
свободы", чем у любой другой. Это хорошо
подтверждается феноменом "пассионарной"
индукции, описанным Л.Н. Гумилёвым. Гармоничные
люди, если оказываются в среде слабопассионарных
или пассионарных людей легко "индуцируются"
избытком энергии (2). По нашему мнению
гармоничники с равным успехом подвергаются
также и "субпассионарной индукции",
увлекаясь не только героическими деяниями
предков, но и всякого рода "декадансом", "деградансом",
"сексуальной революцией" и т.д. Они во всём
находят вкус, они своего рода "ценители" (Пушкина,
хорошего вина, Бетховена, скаковых лошадей,
Гумилёва), ничто человеческое им не чуждо.
Как уже говорилось
выше, «люди гармоничного склада - крайне важный
элемент, ядро этноса. Они воспроизводят его,
умеряют вспышки пассионарности, умножают
материальные ценности по уже созданным образцам. У гармоничных личностей мы
можем наблюдать все типы реакций, а также модели
поведения, которые характерны для личностей
акцентуированных. Основное отличие таких
реакций от стиля поведения "акцентуантов"
состоит в том, что они преходящи и обусловлены
существом момента. Гармоничная личность поэтому
свободнее в выборе стереотипов поведения. Но эта
пластичность не имеет ничего общего с
истерической способностью к приспособлению.
Пластичность гармоничного человека осознанна,
она обусловлена целесообразностью, в то время
как пластичность истерика инстинктивна и не
всегда следует какой-то сознательной цели. В этом
смысле акцентуированная личность – это личность
жёстко "избравшая" тот или иной стереотип
поведения.
Вообще, по-видимому,
именно по темпераменту можно судить о
пассионарности того или иного субъекта.
Темперамент является наиболее "базисным",
"биологическим" компонентом личности, он
менее пластичен и наиболее детерминирован
генетически. Гипертимность
– это своего рода "душевная энергия", а ведь
Гумилёв рассматривал пассионарность именно как
форму энергии. В противоположность
гипертимности, дистимия (при этом не имеется в
виду дистимия как нозологическая форма) и
тревожность по нашему мнению являются
симптомами субпассионарности. Существуют, на наш
взгляд, «благоприятные» для выражения этой
энергии виды акцентуаций, к которым я отношу
застревающую, экстравертированную и, в меньшей
степени, интровертированную разновидности
акцентуаций личности. А к «неблагоприятным» для
выражения пассионарности формам акцентуаций, на
наш взгляд, следует отнести истерическую (демонстративную),
ананкастическую, дистимическую и тревожную.
Двойственный характер преломления могут дать
циклотимическая, педантическая, возбудимая и
интравертированная акцентуации личности.
Наиболее "пассионарное" сочетание –
гипертимный интроверт, своего рода "генератор
идей", организатор, мозговой центр, вождь, в
зависимости от роли в обществе. Гипертимность отнюдь не препятствует
интровертированному образу мыслей, более того
она способствует "экспансии" богатого
внутреннего мира интроверта. Наиболее "субпассионарные"
сочетания – дистимический интроверт, возбудимый
истерик.
Психология
пассионарности как раздел психологии и
этнопсихологии находится в стадии становления.
Предпринимались попытки разработки
психологических тестов и опросников для
выявления этих личностных качеств.
Представляется, что методом социологических
опросов по специальным методикам (например, по
Личко, Леонгарду, MMPI и др.) можно установить
уровни пассионарного напряжения в разных
регионах страны, в разных возрастных и
этнических группах. Эти начинания
поддерживаются пока только усердием энтузиастов.
Психологическая терминология Л.Н Гумилёва ещё не
стала повседневностью в практике психологов,
психиатров, социологов и политологов. Но интерес
к данной теме неуклонно растёт.
Любая гипотеза, идея,
любое знание ценно двумя качествами –
способностью рождать новые идеи и знания, а также
иметь практическое применение. То есть любая
теория должна быть продуктивной, в противном
случае она становится музейным экспонатом.
Гумилёвский принцип антиэнтропийного импульса с
последующим рассеиванием энергии вполне может
быть применен и к научным теориям, в
возникновении, становлении, развитии и смерти
которых также можно выделять этапы инкубации,
подъема, акматики (перегрева), инерции,
обскурации, смерти или реликтового
существования. Теория Л.Н. Гумилёва прошла фазу
инкубации и находится сейчас на самых ранних
ступенях подъёма, она стоит того, чтобы не
умереть в зародыше, а продолжить своё развитие.
Литература
1.Гумилёв Л.Н.,
Иванов К.П. Классификация людей по пассионарно-аттрактивному
принципу //Адрес в Интернете – http://gumilevica.kulichki.net/fund/fund03.htm
2.Гумилёв Л.Н. Конец и вновь начало. М., 1994. 3.Леонгард
К. Акцентуированные личности. Ростов-на-Дону, 1998.
4.Юнг К.Г. Психологические типы. М., 1997. 4.Гумилёв Л.Н.
Этногенез и биосфера Земли. Л., 1989. 5.Коваленко М.И.
Пассионарность как психологический феномен //Адрес
в Интернете - http://gumilevica.kulichki.net/debate/Article13.htm 6.Гумилёв
Л.Н. География этноса в исторический период. Л.,
1990. 7.Гумилёв Л.Н. Тысячелетие вокруг Каспия. М., 1993.
8.Павлов И.П. Проба физиологического понимания
симптоматологии истерии. Л., 1932. 9.Семке В.Я.
Истерические состояния. М., 1988. 10.Богданов Я.В.
Типология личностей Л.Н. Гумилёва с позиций
учения об акцентуациях //Адрес в Интернете - http://gumilevica.kulichki.net/debate/Article33.htm
